— исключительно из любезности — ответила на некоторые вопросы господина Берестова, — отчеканила она. — Однако меня не нанимали на службу в правоохранительные органы. И, стало быть, я не обязана спрашивать у ваших коллег разрешение: покидать мне или не покидать какую-либо территорию Евразийской конфедерации.

— Всё именно так! — мгновенно согласился с ней мужчина в черном пальто. — Но всё же нам хотелось бы узнать, какое у вас лично сложилось мнение о Берестове Алексее Федоровиче? А главное — о чем именно он консультировался с вами? Если вы не против, мы попросили бы вас проехать с нами — для беседы. Пожалуйста, садитесь в машину! — И сотрудник ГУВД распахнул перед Ольгой заднюю дверцу «рено».

— Ладно, — сказала Ольга, — если вы настаиваете…

И она пошла к автомобилю. Темно-синий сотрудник, успокоенный её благоразумием, тотчас сел за руль. Ольга же вроде бы тоже забралась в машину — во всяком случае, наклонилась вперед и сделала такое движение, будто намеревается усесться на заднее сиденье. Так, по крайней мере, решил стоявший рядом человек в черном.

И решил неправильно, в чем тотчас и убедился.

Вместо того, чтобы забраться в салон «рено», Ольга одновременно левой ногой и правой рукой ударила изнутри по открытой лишь наполовину дверце — на которую почти что облокотился мужчина в черном пальто, проявивший столь непростительную при его должности беспечность. Дверца ударила его по ногам — и ударила неслабо. Охнув, сотрудник ГУВД упал на одно колено. А Ольга Булгакова, будто отброшенная от «рено» пружиной, помчалась прочь: в сторону, противоположную той, куда был развернут электрокар агентов полиции.

2

Какие бы диковинные события ни происходили этой ночью, а в здании ЕНК сотрудники полиции не остались без пристанища. Не успели еще стихнуть возмущенные возгласы журналистов, которых вытеснило с крыши подоспевшее полицейское подкрепление, не успел еще Ньютон привыкнуть к новой для себя роли арестанта, а на последнем этаже восьмидесятиэтажного здания ЕНК был уже развернут кризисный центр, в котором и разместились представители ГУВД. Руководство ЕНК выделило для этого один из залов роскошного ресторана, находившегося в ведении медиа-гиганта.

Но, по крайней мере, Ньютон был рад одному: арестовали его или нет, а полковник-солдафон пока что отказался от идеи немедленно захватить трансмутанта с плакатом. Человека на крыше взяли в широкое кольцо сотрудники полиции и никого к нему не подпускали, а сам он сбежать не пытался. Так и стоял на парапете: продолговатый черный силуэт на фоне огромной круглой антенны.

— Так что вы можете сказать в свое оправдание? — вопросил полковник, усаживаясь на ресторанный стул в чехле подле Ньютона.

Тот сидел на таком же стуле, и рядом с ним стоял страж — молоденький полицейский с автоматической винтовкой Мосина в руках: из числа прибывшего подкрепления. И, кроме него, в импровизированном кризисном центре собралось еще с десяток сотрудников полиции. Но все они находились на порядочном отдалении: сидели за сдвинутыми в ряд тремя столиками на противоположном конце зала.

— Да перестаньте вы. — Алексей Федорович безуспешно попытался потереть одно запястье о другое; руки его ощутимо начинали затекать под пластиковой лентой наручников. — Во-первых, здесь не суд, а, во-вторых, оправдываться мне не в чем. Если бы вы дали себе труд подумать, то поняли бы: у меня есть какие-то основания вести себя именно так, как я веду.

— Так объясните мне все! — Полковник так возвысил голос, что люди за сдвинутыми столиками как по команде повернулись в их сторону. — Я ведь не идиот, пойму!

Вместо ответа Ньютон только посмотрел на него. Но, вероятно, но выражению его лица и так всё было видно, потому как его собеседник чуть приподнялся со стула, а правая его рука сжалась в кулак. Молоденький полицейский дернулся, будто собирался преградить ему дорогу, однако этого всё-таки не понадобилось: полковник разжал руку сам.

— Хорошо, — вроде как со спокойствием произнес он. — Не хотите говорить — не надо. Полагаю, ваша сбежавшая сообщница будет более разговорчивой. Мне доложили минуту назад: её обнаружили на Пречистенке.

3

Ни сама Ольга, ни сотрудники полиции в штатском понятия не имели о том, что за ними — на протяжении всего их короткого разговора — с некоторого расстояния наблюдала красивая молодая блондинка. Пару минут назад она остановила красный «Руссо-Балт» у обочины, но, по счастью, не успела выйти из него. Этого яркого автомобиля, как ни странно, не заметил никто: ни Ольга, ни проехавшие почти вплотную к «Руссо-Балту» полицейские. Ночное время всё-таки влияло на восприятие.

Вцепившись в руль холеными маленькими руками, Ирма фон Берг, казалось, пыталась по губам прочесть слова, произносимые мужчинами и женщиной на улице. Преуспела она в этом или нет — неизвестно, но, когда Ольга пустилась бежать, а двое мужчин, развернув машину, ринулись догонять её на «рено», красавица-блондинка немедленно активировала электронный ключ зажигания. И мысленно выругалась по-немецки.

Барышня фон Берг рассчитывала, что успеет доехать до Пречистенки раньше, чем до Ольги Булгаковой доберутся официальные лица. Но, когда Ирма подкатила к Большому Каменному мосту, то обнаружил, что тот перегорожен полицией: по случаю рождественской службы в Храме Христа Спасителя стражи порядка решили перекрыть проезд. И не пропускали никого, пока стоянка перед Храмом не опустела.

Ирма знала, что на богослужении должна была присутствовать и Настасья Рябова: та сообщила ей о своих планах, когда звонила ей днем по телефону. Чего Ирма не знала, так это того, пойдет ли с Настасьей в Храм её отец — дважды трансмутант? Настасью он об этом заранее не проинформировал. Так что Ирме, вероятно, в любом случае пришлось бы дожидаться, пока разойдутся все верующие. А не то, чего доброго, Филипп Рябов опознал бы машину, на которой Ирма фон Берг теперь ехала. Это ведь был Настасьин «Руссо-Балт»: Макс Берестов полгода назад подарил одинаковые электрокары своему отцу и своей невесте. На большее фантазии у него, как видно не хватило. Гений по части науки, в житейских вопросах он бывал таким профаном, что Ирма даже удивлялась: как вышло, что он только теперь — не гораздо раньше — вляпался в ту гнусную историю, из которой его теперь предстояло вытаскивать ей самой вместе с Настасьей и Алексеем Федоровичем Берестовым.

Впрочем, если звонившая ей недавно женщина сказала правду, у Алексея Федоровича имелись сейчас и другие заботы.

4

Полковника вызвали к телефону, и Алексей Федорович мысленно вознес короткую молитовку о том, чтобы Ирма фон Берг успела подхватить Ольгу раньше, чем до неё доберутся героические сотрудники полиции. Впрочем, если Ольга Булгакова успела позвонить, всё остальное не должно было стать проблемой. На изобретательность